Наследство Найтингейлов - Страница 62

Норт раздраженно хмыкнул. Однако мысль о долгих ежедневных прогулках по болотам в компании гончих почему-то больше не казалась такой привлекательной.

— Постараюсь выяснить, был ли наш красавчик Пенроуз в тех местах, когда убили миссис Голдолфин. Насколько я понимаю, он уже несколько лет болтается в округе. Маленькому негодяю в то время было столько же, сколько вам. Может, он жил на ее деньги, а может.., ладно, посмотрим.

В час ночи Норт все еще не спал и, облокотившись на подушки, перелистывал страницы маленького томика, взятого у Триджигла. Норт Чилтон просто не верил своим глазам. Конечно, в этот дом никогда не допускались женщины, и он не раз гадал о причинах столь странного обстоятельства, но с самого детства всякие его вопросы мгновенно и резко пресекались. Когда же мальчик пытался узнать хотя бы что-то о матери, отец коротко объяснял, что эта шлюха, развратница давно уже отправилась на тот свет, как того и заслуживала. Тогда Норт не понимал смысла грязных оскорблений, но ощущал ярость, гнев, горечь отца. Лет с пяти, когда поселился в Маунт Хок после кончины матери, Норт уже сообразил, что лучше упоминать о ней как можно реже.

Норт покачал головой, откинулся на подушки и закрыл глаза. Слова, написанные отцом, запечатлелись в памяти огненными буквами: “Мужчины рода Найтингейлов не страдали слишком сильно, поскольку вовремя успели понять, что они не таковы, как другие. Раньше я не верил отцу и деду, но теперь верю. Клянусь всеми святыми, они оказались правы! Но, слава Богу, у меня есть сын, продолжатель рода, новое поколение Найтингейлов, следующий виконт Чилтон, а эта мерзкая распутница навеки исчезла из моей жизни. И отныне все будет хорошо. Он избежит того, через что прошел его отец. Я смогу все объяснить Норту и молю Бога лишь о том, чтобы сын выслушал меня и поверил. Норт, в свою очередь, даст Маунт Хок наследника и поскорее избавится от шлюхи, которой по необходимости окажут честь выносить следующего Найтингейла. Мой сын будет свободен. И не испытает сердечной боли, как все мы когда-то. Он поверит мне”.

Эта запись была сделана, когда Норту было всего пять лет. Он отчаянно пытался припомнить те времена, но в ушах звучали лишь вопли, крики и плач.., женский плач. Плач матери? Норт не мог сказать точно. А потом он оказался здесь. Ему сказали, что мать умерла. И за этим последовали годы и годы страданий, невзгод, ненависти, злобы и полного мрака. Что же все-таки случилось?

Он снова пролистал заметки, но прочел лишь написанное отцом, и Богу известно, этого оказалось вполне достаточно. Он ужаснулся. И был потрясен.

— Милорд?

— Да, Триджигл, в чем дело?

— Осмелюсь спросить, милорд, вы прочитали книгу, которую мы принесли?

Норт откинул голову на спинку стула. Триджигл появился в тот момент, когда он сочинял объявление в “Газетт” относительно предстоящей женитьбы на мисс Деруэнт-Джонс.

— Прочел, по крайней мере ту часть, что написал отец.

— Понимаю, сэр, — кивнул Триджигл, бросив на хозяина полный надежды взгляд и стараясь держаться как можно тише, поскольку отнюдь не был глуп.

— Написано совершенно в духе отца: проклятия и вопли в адрес всех представительниц женского пола, жалость к себе, тоска, которую он постоянно топил в бутылке с бренди, ярость и бешенство. Ничего нового. Однако его состояние под влиянием деда с годами лишь ухудшалось. В моей памяти оба сохранились как безжалостные, жестокие садисты, ненавидевшие всех и вся, и, очевидно, поэтому растерявшие даже тот невеликий ум, которым наградил их Бог.

— Милорд, но он был вашим отцом!

— Да, и одновременно мерзким старым безумцем, Триджигл! Боже, как я презирал его! Но теперь хватит об этом! Через четыре дня в Маунт Хок поселится виконтесса Чилтон. Первая.., за сколько времени? Даже вы трое этого не знаете, верно? Насколько мне известно, я появился здесь лишь в пять лет, когда моя мать умерла. Но почему она не жила здесь, пока была замужем за отцом? Молчишь? Неважно. Чего еще ожидать от приспешника моего папаши! Но запомни, я не стану прятать свою жену в Лондоне, словно любовницу, и не запру навечно в одно из отдаленных поместий. Этот дом станет принадлежать ей, как и мне. И если вы не сможете смириться с этим, Триджигл, значит, всем троим придется покинуть Маунт Хок.

— Милорд, мы останемся, чтобы охранять вас, выполнять ваши желания, заботиться о том, чтобы вы ни в чем не знали нужды.

— Не стоило говорить с тобой так резко, — вздохнул Норт. — Однако я ничего больше не желаю слышать об этом. Уходи, мне нужно дописать объявление.

Норт долго смотрел в спину эконому. Все это, конечно, вздор и чепуха, но слуги верили каждому слову, каждому обвинению. Поразительно, как горечь прошлого все еще продолжает отравлять их сердца.

И тут он представил потрясенное, но явно заинтересованное выражение лица Кэролайн, когда заставил ее придерживать юбки и сорочку и ласкал на пустынном берегу. Улыбнувшись, Норт заметил, что руки немного дрожат. Он защитит ее. И все будет хорошо. Он станет ее мужем, качество, совершенно новое для него, к которому Норт не слишком стремился до сих пор. Зато Кэролайн отныне будет всегда спать в его постели, именно там, где он хотел ее видеть, а что может быть лучше этого? Она прекрасна и, кажется, готова отдаться ему, и он желал ее больше, чем какую-либо женщину в своей жизни. Отныне не нужно будет искать женщину на ночь, содержать любовницу или заводить роман с замужней дамой — последнего, Норт, во всяком случае, избегал, как чумы.

Лишь в этот момент он понял, что причиной постоянного стремления к одиночеству, так долго владевшему им, оказались горечь и едва сдерживаемая ярость, семена которых были посеяны отцом, ненавидевшим род людской, а женщин в особенности. Вероятно, все-таки в юности Норт легче поддавался дурному влиянию, потому и пытался избежать измены и предательства, отвернувшись от людей и посчитав, что не нуждается ни в чьем обществе.