Наследство Найтингейлов - Страница 42

— Думаете, у Оуэна хватит сил разделаться с Беннетом? Немного помолчав, Кэролайн сказала:

— Да. Оуэн сумел показать мне совершенно невероятные глубины своей натуры. Это особенно приятно, потому что неожиданно. Кажется, у меня есть план. Но необходимо обдумать детали, а моя голова сейчас ужасно болит.

— Тогда решите все проблемы утром.

— А что будем делать с мистером Ффолксом?

— Будь я проклят, если знаю, — вздохнул Норт. — Не хочется попросту прикончить мерзавца, и, кроме того, я знаю, что он не выживет в ссылке. Отпустить его? Он снова попытается вас похитить любой ценой, и ничто его не остановит. Должен признать, что питаю некоторое восхищение перед этим человеком. Такой же цепкий и упорный, как та гончая, что была у меня в детстве. И кличка у нее была Упрямец.

— Не может быть! Не правда!

— Честное слово. Этот проклятый пес никогда не сдавался. Совсем, как мистер Ффолкс. Он видит только в вас свое спасение. Совершенно обезумел. Не думаю, что он когда-нибудь откажется от этой мысли. По-моему, он считает, что ваши деньги по праву принадлежат ему. Ну, Кэролайн, сколько пальцев сейчас барабанят по моему подбородку?

— Все. У вас красивые руки, Норт.

— Спасибо. Не хотите ли еще немного ячменной воды?

— Первая порция, приготовленная Полгрейном, на вкус была совершенно ужасной. Как вы считаете, он не успел ее отравить?

— Если это и так, он прекрасно знает, что я его пристрелю. Вы правы, она отвратительная, я сам ее пробовал. Придется заставить Полгрейна положить в следующую порцию меда, и побольше. Я сам скажу, когда будет достаточно.

На следующее утро Оуэн появился в Розовой Овальной комнате с опущенными плечами, низко склоненной головой, шаркая, как старик.

— Господи Боже, Оуэн, да выпрямись же ты! Выглядишь, как побитый пес или французский дворянин, готовый сложить голову на гильотине. Ну же, голову вверх, плечи назад! Послушай, ты мне очень нужен.

Голова Оуэна немедленно вскинулась:

— Правда, Кэролайн?

— Вчера ты был мне необходим и, кроме того, спас нас, почему же не сегодня?

— Ну.., собственно говоря, Норт…

— Норт пытался, но именно ты выручил меня да и его тоже. И прекрати качать головой. Что за ложная скромность? Она тебе совершенно не идет. Без тебя мы пропали бы. Хочу предложить тебе кое-что.

— Это предложение имеет что-то общее с моим отцом?

— Нет. Это мы обсудим позже. Дело касается тебя, Оуэн, только тебя. Ну, а теперь слушай.

Два часа спустя, прибыв в Скриледжи Холл, Оуэн отыскал свою жертву, именуемую Беннетом Пенроузом, в курительной комнате. Он сидел в очень большом мягком кресле, неподвижный, как статуя. Оуэн подошел ближе, встал перед ним и начал хорошо отрепетированную еще в Маунт Хок речь:

— Вам не стоило оставлять Кэролайн одну, Пенроуз. Вы поступили, как последний дурак, и не приди вовремя помощь, ее заставили бы выйти замуж за моего отца.

Бениет Пенроуз страдал от ужасного похмелья, способного свалить и быка. Он слышал мужской голос, но все, на что был способен — только стонать, пытаться сидеть как можно неподвижнее и молить Бога о том, чтобы этот непонятный тип поскорее убрался.

— Повторяю…

Беннет с трудом приподнял голову, умоляюще глядя на незнакомца. Не мужчина.., скорее почти юноша, не старше его самого в то время, когда умер дядя и Беннет не получил ни пенни из его денег. Однако парень выглядел так, словно вовсе не собирался уходить. Сдавшись, Беннет пробормотал:

— Не стоит повторяться. Кэролайн может сама о себе позаботиться. С ней ведь все в порядке, верно, несмотря на ту чушь, насчет которой миссис Трибо ныла прошлой ночью? Иисусе, эта проклятая девчонка вечно впутывается во всякие неприятности, гораздо чаще, чем я. А это уже кое о чем говорит, не так ли? Кроме того, она обманула меня, так какое мне дело, что с ней случится? Я не ее опекун! Я попечитель трех беременных девушек, проклятия на их головы. Кстати, кто вы, дьявол побери?

— Кузен Кэролайн, Оуэн Ффолкс. Я вовсе не сын своего отца.., то есть, конечно, сам, но совершенно не желаю жениться на Кэролайн. Я буду жить здесь. Я ее партнер в управлении поместьем Пенроузов, оловянными рудниками и в попечительстве над несчастными женщинами, которые вскоре прибудут сюда.

Беннет громко застонал.

— Нет, я этого не вынесу! Неужели вы и Кэролайн объединили силы?

— Совершенно верно, и, если вам не нравится это, можете уезжать. Либо станете помогать нам, либо вы здесь совершенно не нужны.

— Вы, дорогой мой, вообще не имеете здесь права голоса. По мере того как похмелье проходило, ярость Беннета все больше нарастала.

— Это все ее проклятая тетка задумала, и теперь Кэролайн пошла по той же дорожке. Меня лишили наследства, дома и всех денег! Даже пенса не достанется от оловянных рудников! Это несправедливо. И я не позволю! А что если с Кэролайн случится то же, что и с тетей Элинор? Да-да, именно так! Хотел бы я увидеть противную хитрюгу, которая притворяется святой, на этом чертовом карнизе!

Позже Оуэн, к собственному недоверию и гордости, ошеломленно припоминал, как схватил Беннета за не туго завязанный галстук, рывком сдернул с кресла и врезал кулаком по физиономии. Беннет мешком свалился на пол.

— Попробуй еще раз сказать такое, и я выброшу тебя в окно. То самое, в гостиной, которое выходит на море.

Беннет, не двигаясь, кое-как ухитрился пробормотать разбитыми губами:

— Ты еще пожалеешь об этом, жалкий ублюдок!

— Я не ублюдок, и это может подтвердить мой отец. Нет.., вряд ли.., он не очень-то доволен мной. Собственно говоря, сомневаюсь, что он вообще когда-нибудь будет мной доволен. Во всяком случае, я предупредил вас и теперь возвращаюсь в Маунт Хок. О Господи, мало этого Беннета, тут еще и отец! Это уж слишком!